Первое французское кругосветное плавание было предпринято в 1766 г., почти за два года до выхода из Англии в первое кругосветное путешествие известного мореплавателя Джемса Кука, которое последующие мореплаватели воспринимали как образец в смысле организации и проведения научной экспедиции. У Бугенвиля, таким образом, не было примера, которому он мог бы следовать при подготовке к ответственному походу. Тем не менее, он прекрасно справился с поставленной перед ним задачей и сам дал пример, может быть, даже и для Кука. Действительно, из тринадцати кругосветных плаваний, предшествовавших плаванию Бугенвиля, которые он кратко характеризует во введении к описанию своего путешествия, лишь немногие совершались с целью географических открытий, большая же часть их преследовала военные цели и ограбление вновь открытых стран. Лишь начиная с Бугенвиля в кругосветных плаваниях принимают участие ученые, поэтому его экспедиция, в сущности говоря, является первым научным предприятием этого рода.
Краткие биографические данные о Бугенвиле По своему воспитанию, образованию и роду практической деятельности Бугенвиль не был моряком. Он родился в Париже в 1729 г. и вырос, как говорит один из его биографов, в «буржуазной семье» (Е. Augier. Traite d’Histoire Marritime de la France. Брест, 1902). Его отец был нотариусом, и сам он изучал юридические науки и стал адвокатом, но в 1753 г. оставил эту профессию и поступил на военную службу, в корпус мушкетеров. В молодые годы Бугенвиль получил хорошую общеобразовательную и математическую подготовку: его занятиями руководил знаменитый французский математик и философ Жан Лерон д’Аламбер, о чем Бугенвиль пишет в предисловии к описанию своего путешествия. Такая подготовка дала ему возможность в возрасте 23 лет, в 1752 г., написать двухтомный «Трактат об интегральном исчислении» (издан в 1754—1756 гг.), представляющий собой дополнение к трактату Г.Ф. Лопиталя (1661—1704) о бесконечно малых величинах. Это исследование сразу поставило его в ряд известных ученых. Хорошо знал Бугенвиль и классическую литературу; он даже написал несколько обстоятельных исследований по древним языкам. В описании его плавания также встречается немало цитат на латинском языке. Бугенвиль хорошо владел пером, и все написанные им труды отличаются прекрасным литературным языком.
В 1755 г. Бугенвиль был командирован в Лондон в качестве секретаря французского посольства. Тогда же за упомянутый выше «Трактат об интегральном исчислении» он избирается членом Английского королевского общества, то есть Академии наук, что явилось признанием большого научного значения этого сочинения.
Вскоре после начала Семилетней войны Бугенвиль отправляется добровольцем в Канаду, где служит капитаном в драгунском полку, а затем в должности адъютанта главнокомандующего французскими войсками маршала Монкальма. За боевые отличия он был произведен в полковники и награжден орденом. После потери Францией Канады Бугенвиль с 1761 по 1763 г. сражался на берегах Рейна вплоть до конца Семилетней войны и заключения Парижского мира.
Вследствие потери Францией почти всех колониальных владений в Северной Америке придворные круги и верхушка французской буржуазии стали разрабатывать планы новой колониальной экспансии в тропическую часть Тихого океана, на огромных просторах которого предполагалось еще много не открытых богатых земель.
Осуществление колонизаторских планов требовало предварительного исследования этой зоны Тихого океана и овладения исходными плацдармами для последующих захватнических экспедиций. Как указывает в своем труде Бугенвиль, в начале 1763 г. французский двор решил создать такой плацдарм на Малуинских (Фолклендских) островах. Бугенвиль предложил морскому министерству начать колонизацию этих островов на личные средства, при поддержке своих родственников и, вероятно, купцов порта Сен-Мало. Здесь были построены два небольших корабля, которые осенью 1763 г. вышли в плавание и доставили на Малуинские острова французских колонистов — эмигрантов из захваченной англичанами Канады. После основания колонии Бугенвиль совершил еще несколько плаваний на эти острова, доставив туда различные грузы, а также заходил в восточную часть Магелланова пролива за лесом для жителей колонии.
Французская колония на Малуинах просуществовала недолго, так как Испания просила о передаче ей этих островов на том основании, что они составляют как бы продолжение испанских владений в Южной Америке Французское правительство решило удовлетворить притязания Испании, вероятно, предвидя, что англичане все равно в недалеком будущем начнут борьбу за эти острова, занимающие важное стратегическое положение на пути из Атлантического океана в Тихий. Это опасение полностью подтвердилось. Почти одновременно с экспедицией Бугенвиля на Малуинские острова заходили корабли английской экспедиции Байрона, и в дальнейшем эти острова действительно захватила Англия.
Бугенвиль получил задание отправиться на Малуинские острова, передать их испанцам (Как утверждает Бугенвиль в описании своего плавания, французские колонисты были вывезены с Малуинских островов в Монтевидео на испанских фрегатах) и затем, пересекая Тихий океан между тропиками, идти в Ост-Индию. Для этой цели предназначались два корабля: фрегат «Будёз» и небольшой транспорт (флейт) «Этуаль» (По-русски «Будёз» значит «Сердитая», а «Этуаль» — «Звезда»). Командование этим отрядом было поручено Бугенвилю, который одновременно был и командиром «Будёз».
Хотя официальной целью французской экспедиции, как об этом говорится в обращении Бугенвиля к королю, было пополнить науку полезными человечеству географическими знаниями, первоочередная задача ее состояла в открытии и захвате новых колоний, в чем были заинтересованы и придворные круги, и французские капиталисты. Недаром Бугенвиль на всех островах и «землях» (terres), которые он посещал, зарывал в землю акты о присоединении этих островов и «земель» к Франции. И до сих пор острова Туамоту и Общества вместе с островом Таити составляют колониальные владения Франции. Таким образом, за научными целями экспедиции скрывались далеко идущие экспансионистские замыслы.
По возвращении во Францию Бугенвиль очень быстро составил описание своего плавания (первое издание его книги вышло в свет в Париже уже в 1771 г.).
На этом, однако, не кончилась морская служба Бугенвиля. После десятилетнего перерыва он снова оказался во флоте (с 1779 по 1782 г.), на этот раз в должности командира линейного корабля «Огюст» в эскадре адмирала де Грасса, и 12 апреля 1782 г. принял участие в знаменитом сражении у острова Доминика, в котором английская эскадра под командой адмирала Роднея разгромила французскую. Бугенвилю удалось собрать и объединить в отряд восемь линейных кораблей, которые он благополучно привел на один из вест-индских островов — Сен-Эусташ (св. Евстафия). В награду за это Бугенвиль был утвержден в должности командующего эскадрой (chef d’escadre), сформированной из оставшихся французских кораблей. По возвращении в армию он получил чин бригадного генерала (marechal de camp).
После заключения мира с Англией Бугенвиль вернулся в Париж и был избран «общником» (Associate) Французской академии наук. В годы Французской революции он предложил проект грандиозной экспедиции к Северному полюсу, однако правительство не поддержало его.
В 1791 г. Бугенвиль за заслуги перед флотом был произведен в вице-адмиралы.
Во время Французской революции Бугенвиль уехал из Парижа в свое небольшое имение в Нормандии, где занялся научными трудами. Вскоре он был избран членом так называемого «Института», заменившего упраздненную революцией Французскую академию наук, и вернулся в Париж. Бугенвиль был избран также членом известного «Бюро долгот» (Научно-исследовательское учреждение, основанное в Париже в 1795 г. и имевшее задачей содействие развитию некоторых разделов астрономии, усовершенствованию астрономических инструментов и методов наблюдения, изданию астрономических ежегодников и т.п.). Наполеон I назначил Бугенвиля сенатором и дал ему титул графа.
Скончался Бугенвиль в Париже в 1811 г. в возрасте восьмидесяти двух лет.
Политические взгляды Бугенвиля формировались, вероятно, отчасти под влиянием его наставника Ж. д’Аламбера, руководившего его математическим образованием. В советской литературе за д’Аламбером утвердилась характеристика просветителя периода подготовки буржуазной революции во Франции. Д’Аламбер не был последовательным атеистом, но к религии относился скептически. Пожалуй, именно этим объясняется, что симпатии его ученика Бугенвиля, рассказывающего в своем описании кругосветного плавания об аресте иезуитов в Южной Америке, явно не на стороне арестованных. В то же время Бугенвиль был и послушным исполнителем воли своего класса — класса эксплуататоров, и вся его дальнейшая деятельность была направлена на укрепление колониального могущества Франции.
О непоследовательности социально-политических взглядов Бугенвиля можно судить по целому ряду его поступков: с одной стороны, он гуманно относился к населению вновь открытых земель и островов, присоединенных им к Франции, а с другой — жестоко расправлялся с матросами, заковывая их за различные проступки в кандалы. Как относился Бугенвиль к Французской буржуазной революции, неясно; в его биографии (См. Encyclopaedia Britannica, 9 е изд., т. IV, 1898) говорится лишь, что он в 1792 г. (Народное восстание в Париже и свержение монархии), «избежав почти чудесным образом гибели в Париже, удалился в свое имение в Нормандии». По-видимому, политические взгляды Бугенвиля в это время совпадали с умеренными либеральными взглядами буржуазной аристократии.
Кругосветное плавание Французскую экспедицию, направлявшуюся в кругосветное плавание, возглавил, как указывалось выше, Луи Антуан де Бугенвиль. Что побудило французское правительство остановить свой выбор на Бугенвиле? Прежде всего это был признанный ученый в области математических наук, широко образованный и смелый человек, обладавший к тому же большими организаторскими способностями. Все эти качества были необходимы для руководителя столь сложной и ответственной экспедиции. Неоднократные плавания Бугенвиля на небольших парусных судах через Атлантический океан в опасные районы Малуинских островов и Магелланова пролива способствовали развитию у него морских навыков, а глубокие математические знания помогли овладеть основными методами кораблевождения, мореходной астрономии и картографии. Бугенвиль был также опытным дипломатом, что могло пригодиться и при переговорах о передаче Испании островов, и при посещении различных стран. Бугенвиль успешно справился со всеми стоявшими перед ним задачами.
В связи с тем, что экспедиция официально носила научный характер, в ее состав были включены ученые: натуралист — известный ботаник доктор медицины де Коммерсон, астроном Веррон и инженер Роменвиль.
Основным кораблем экспедиции являлся фрегат «Будёз». Запасы различного имущества и продовольствия находились на транспорте «Этуаль».
В своем труде Бугенвиль не приводит никаких данных о кораблях и лишь указывает, что фрегат был вооружен двадцатью шестью пушками. Но уже и этого достаточно, чтобы определить приблизительные размеры фрегата (Ж. Эди. Вычисления, относящиеся до построения, вооружения, водоизмещения и снабжения разного ранга военных судов... Перев. с англ., изд. 1834 г.): водоизмещение его составляло около 1200 тонн; наибольшая длина 44 метра, ширина 11,7 метра, углубление форштевня 5,2 метра, ахтерштевня 5,6 метра (по своим размерам фрегат «Будёз» был несколько больше шлюпа «Восток» Беллинсгаузена). Водоизмещение транспорта «Этуаль», вероятно, не превышало 500 тонн.
Хотя и не предполагалось, что корабли французской экспедиции во время плавания будут вести боевые действия, тем не менее они были вооружены артиллерией. Это объясняется тем, что кораблям любого военно-морского флота по штату было положено соответствующее вооружение. И вообще все без исключения военные корабли, участвовавшие в кругосветных плаваниях (в том числе и русские шлюпы), имели артиллерийское вооружение, и даже на корабли Кука, переоборудованные из торговых судов, перед их уходом в плавание были поставлены пушки. Вооружение было необходимо также в связи с тем, что различные коалиции государств вели между собою войны. Наконец, артиллерия нужна была для защиты от многочисленных в те времена пиратских, каперских и корсарских судов. Словом, вооружались все, даже торговые суда, это было необходимо и для поддержания престижа государства. Каждая экспедиция имела также инструкцию, согласно которой разрешалось применять артиллерию лишь в крайних случаях.
Бугенвиль неоднократно останавливается на конструктивных недостатках фрегата и отмечает, что различие в маневренных качествах фрегата и транспорта затрудняло их совместное плавание. Фрегат по сравнению с транспортом мог развивать большую скорость, что заставило уменьшить высоту его рангоута и нередко держать меньше парусов, чем следовало бы; транспорт же должен был форсировать парусами, чтобы не отставать от фрегата; фрегат обладал также лучшей поворотливостью по сравнению с транспортом, вследствие чего при проходе узкостями последний не всегда мог следовать в кильватер.
Экипаж фрегата «Будёз» состоял из двухсот восемнадцати человек (в том числе одиннадцати офицеров, письмоводителя, врача, священника и двухсот трех унтер-офицеров, матросов, солдат, юнг и вестовых). На транспорте «Этуаль» находилось пять офицеров, врач, письмоводитель и сто тринадцать унтер-офицеров и матросов. Кроме того, на транспорте разместились ботаник де Коммерсон, астроном Веррон и инженер Роменвиль (после выхода из Рио-де-Жанейро астроном перешел на фрегат).
Совершенное Бугенвилем кругосветное плавание можно разделить на пять этапов: 1) следование в Атлантическом океане к Малуинским островам и пребывание на них; 2) переход Магеллановым проливом; 3) пересечение Тихого океана и совершенные в нем открытия; 4) открытия в Австрало-азиатских морях и приход в Ост-Индию и 5) завершение кругосветного плавания и возвращение во Францию.
Плавание в Атлантическом океане Плавание в Атлантическом океане не было ознаменовано никакими особыми событиями. Фрегат «Будёз» после небольшого ремонта в Бресте окончательно вышел в море
5 ноября 1766 г. и после захода в Монтевидео направился на Малуинские острова, где он должен был встретиться с транспортом «Этуаль». Однако по некоторым обстоятельствам «Этуаль» запоздал с выходом, и присоединение его к «Будёз» состоялось лишь в июне 1767 г. в Рио-де-Жанейро, откуда оба корабля уже вместе перешли в устье реки Ла-Платы, где произвели необходимый ремонт и приняли запасы продовольствия и пресной воды.
В своем описании перехода по Атлантическому океану Бугенвиль неоднократно анализирует существовавшие тогда морские карты, рассказывает о том, как он искал методы более точного определения долготы (хронометров у него не было), изучал морские течения, наблюдал за изменением склонения компаса, высказывая при этом передовые взгляды в связи с исследуемыми вопросами (об этом см. ниже). Многие страницы его книги посвящены описанию природы, а также политических и этнографических особенностей Бразилии, Аргентины и Малуинских островов. Эти описания весьма интересно характеризуют посещенные им страны.
Плавание Магеллановым проливом Ко входу в Магелланов пролив «Будёз» и «Этуаль» подошли 2 декабря 1767 г. Восточная часть пролива была знакома Бугенвилю и командиру транспорта «Этуаль» по предыдущим плаваниям с Малуинских островов. Французские корабли встретились в Магеллановом проливе с исключительно неблагоприятными условиями погоды и неоднократно вынуждены были отстаиваться в различных бухтах и даже возвращаться в одну и ту же бухту по нескольку раз. Переход проливом продолжался со 2 декабря 1767 г. по 26 января 1768 г., то есть 55 суток, из них 26 суток из-за плохой погоды экспедиция провела на якоре в бухте Галан. За время перехода проливом Бугенвиль составил несколько карт и внес необходимые поправки в ранее существовавшие. В поисках укрытых якорных стоянок к югу от мыса Форвард, где могли бы отстаиваться корабли, застигнутые штормами, он произвел на шлюпках рекогносцировку южного берега пролива. Ряд замечаний Бугенвиля касается уточнения характера приливо-отливных течений в разных частях пролива. Большой интерес представляют описания природы и населения этого сурового, мало известного в то время края.
Открытия в Тихом океане Корабли Бугенвиля вышли в Тихий океан, или, как он писал, в Южное море, 26 января 1768 г. и подошли к Австрало-азиатским морям в середине июня того же года. От Магелланова пролива Бугенвиль направился на северо-запад, пересек Южный тропик и, повернув на запад примерно вдоль параллели 15° южной широты, шел так до самых подходов к Австрало-азиатским морям и к восточным берегам Австралии и Новой Гвинеи. По пути им был открыт ряд островных групп и отдельных островов. Знаменитый Русский мореплаватель И.Ф. Крузенштерн, весьма обстоятельно изучивший географические открытия, сделанные всеми мореплавателями в Тихом океане до 1819 г. включительно, в своем замечательном труде «Атлас Южного моря» и в приложении к нему, озаглавленном «Собрание сочинений, служащих разбором и изъяснением атласа Южного моря», дал оценку и открытиям Бугенвиля.
Большой интерес представляют выдержки из таблиц Крузенштерна, относящиеся к открытиям, сделанным первой французской кругосветной экспедицией; в них перечислены архипелаги островов и отдельные острова по мере их открытия, с востока на запад (см. таблицу в конце книги).
Первые острова были открыты Бугенвилем после поворота на запад, несколько севернее параллели 20° южной широты: это были острова Катр Факарден, Лансье, Арп и еще несколько небольших островов, не получивших названий; они принадлежат к архипелагу Низменных островов (Туамоту) и были вторично открыты в следующем, 1768 г. Куком, давшим им названия, ныне не сохранившиеся. Следуя далее на запад, Бугенвиль открыл остров Будуар, входящий в группу островов Общества, открытый годом ранее английским мореплавателем Уоллисом и названный им Оснабург.
С 6 по 16 апреля 1768 г. французские корабли простояли на рейде у острова Таити, где запаслись свежей пресной водой, продовольствием и фруктами. Далее корабли шли западными курсами в тех же широтах. Они проследовали мимо архипелага Самоа, названного Бугенвилем островами Навигаторов. Продолжая идти на запад, Бугенвиль открыл отдельно лежащий остров Анфан пердю и значительный архипелаг островов, который он назвал Большими Цикладами. По мнению И.Ф. Крузенштерна, это были Новые Гебриды. Среди Больших Циклад Бугенвиль дал наименования следующим островам: Пантекот, Лепрё, Орор и Этуаль.
Почти пять дней потратил Бугенвиль на то, чтобы выйти из лабиринта этих островов на запад проливом, который теперь носит его имя. Бугенвиль сделал совершенно правильное заключение, что самый большой остров в группе Больших Циклад в свое время был открыт испанскими мореплавателями Киросом и Торресом (1606 г.), которые считали этот остров частью фантастического южного материка и назвали его поэтому «Австралией святого Духа». В действительности это был остров Эспириту-Санто. Проливом Бугенвиль французские корабли вышли в Коралловое море, но дальнейший путь на запад им вскоре преградил Большой Барьерный риф, тянущийся почти параллельно восточному берегу Австралии. Один из коралловых рифов на подходах к Большому Барьерному носит имя Бугенвиля.
За время пути по Тихому океану Бугенвиль, как и раньше, занимался астрономическими наблюдениями, измерял глубины, вносил исправления в весьма неточные тогдашние карты, писал замечания по астрономии, метеорологии и навигации и совместно с натуралистом составлял описания природы и жителей островов, где побывали французские корабли.
Открытия в Австрало-азиатских морях Повернув на север от Большого Барьерного рифа, корабли Бугенвиля оказались в весьма опасном для мореплавания районе, изобилующем множеством островов и островков, коралловых рифов и подводных скал. Но Бугенвиль мужественно продолжал путь среди почти неизвестных «земель» и сделал ряд замечательных географических открытий. Его книга содержит много весьма важных мыслей относительно конфигурации и расположения неизвестных островов, среди которых оказались корабли экспедиции. Правильность высказанных Бугенвилем предположений была подтверждена в дальнейшем Другими мореплавателями.
Главнейшими географическими открытиями французской кругосветной экспедиции в этом районе был архипелаг Луизиады. Следуя далее на северо-восток, Бугенвиль открыл архипелаг крупных островов.
И.Ф. Крузенштерн в уже цитированном труде приводит мнение известного французского географа Бюаша, высказанное им в 1781 г. и заключающееся в том, что Бугенвиль нашел Соломоновы острова, открытые в 1571 г. испанским мореплавателем Менданой и в течение почти двух столетий считавшиеся потерянными. Отдельные острова получили наименования Шуазель, Бугенвиль (самый крупный из Соломоновых островов) и Бука; пролив между островами Бугенвиль и Шуазель был назван проливом Бугенвиля. Крузенштерн считает, что риф, названный Бугенвилем по имени боцмана его фрегата рифом Денис, «не есть риф, но на сем месте им примечено было сильное переломление волн, происходящее от быстрого течения от W к O».
К этому времени (июль 1768 г.) здоровье французских моряков было сильно подорвано цингой, поразившей почти весь личный состав экспедиции. Во время стоянки на Соломоновых островах и на острове Новая Британия не удалось пополнить запасы свежей провизии, так как на этих островах не было ни скота, ни дичи, ни фруктов, ни кокосовых орехов.
Именно поэтому Бугенвиль решил идти к Молуккским островам, где можно было бы предоставить команде отдых и лечение.
По пути были открыты небольшие острова — Анахорет и Эшикье. Первую остановку Бугенвиль сделал на Молуккских островах, на острове Боеро, вторую — на острове Ява.
Возвращение во Францию Путь из Батавии во Францию лежал через Индийский и Атлантический океаны. Этот путь с остановками на острове Иль-де-Франс, на мысе Доброй Надежды и острове Вознесения описан Бугенвилем очень кратко и не представляет особого интереса.
16 марта 1769 г. фрегат «Будёз» прибыл в порт Сен-Мало, и на этом закончилось кругосветное плавание, продолжавшееся почти два с половиной года. Транспорт «Этуаль», задержавшийся на острове Иль-де-Франс из-за ремонта, пришел во Францию только 14 апреля 1769 г. Несмотря на тяжелые условия плавания, потери в личном составе экспедиции были сравнительно невелики: на фрегате «Будёз» умерло семь человек и на транспорте «Этуаль» два человека, в то время как лишь за последний период первого кругосветного плавания Кука его экипаж потерял свыше тридцати человек. Это, конечно, не идет ни в какое сравнение с первыми русскими кругосветными плаваниями, когда для участников экспедиций на кораблях были созданы прекрасные условия и о цинге не могло быть и речи, а потери из-за несчастных случаев составляли единицы.
Итоги кругосветного плавания Бугенвиля оказались весьма значительными. Исследуя малоизвестные районы Тихого океана, он сделал ряд географических открытий, представлявших интерес для французского колониализма.
Научные результаты экспедиции Эта цель безусловно была достигнута. Французская экспедиция сделала следующие географические открытия: 1) в группе островов Туамоту — острова Катр Факарден, Копьеносцев, Арп и еще несколько низменных островов; 2) архипелаг Навигаторов, или Самоа: 3) остров Анфан пердю; 4) архипелаг Больших Циклад (Новые Гебриды) — острова Пантекот, Орор, Лепрё, пик Этуаль; 5) банка Диан; 6) мыс Деливранс и залив Луизиады (архипелаг Луизиады); 7) острова Бугенвиль, Бука и Шуазель (в группе Соломоновых островов), бухта Шуазель, река Геррье; 8) порт Праслин на острове Новая Британия; 9) острова Анахорет, Коммерсон, Эшикье и Эрмитанос и другие.
Местоположение всех вновь открытых островов, мысов и других географических объектов было определено Бугенвилем со всей возможной для того времени точностью.
Будучи ученым-математиком, Бугенвиль особое внимание уделял астрономическим наблюдениям, морской описи, определениям места корабля по береговым предметам и прокладке курсов. Экспедиция находилась в неблагоприятных условиях, потому что на кораблях не было хронометров, которые в то время хотя и существовали, но еще не являлись предметом обязательного снабжения кораблей. Вследствие этого долготы, определенные экспедицией, нуждаются в исправлении.
По этому поводу И.Ф. Крузенштерн писал в цитированном труде: «Долготы Куковы в первом путешествии, равно и долготы Бирона [Байрона], Валлиса [Уоллиса], Картерета и Бугенвиля должны подвергнуться поправке, потому что никто из вышеупомянутых мореплавателей не имел на корабле хронометров».
В составе экспедиции находился астроном Веррон, который занимался астрономическими наблюдениями как на корабле, так и на берегу, в импровизированных обсерваториях. Кроме того, астрономические наблюдения вели сам Бугенвиль и офицеры обоих кораблей. Точное определение долготы очень заботило Бугенвиля. В то время для определения долготы пользовались методом лунных расстояний (измерение расстояний от Луны до Солнца или до определенных звезд). Но метод этот не отличался точностью и требовал взятия большого числа лунных расстояний. Бугенвиль исследует в своей книге и многие другие способы определения долготы и сравнивает их между собою. Он оценивает и различные мореходные инструменты, применявшиеся для определения долготы, например мега-метр, и рекомендует способы их усовершенствования. Для астрономических наблюдений на кораблях имелись октанты, квадранты и секстанты. Почти в каждой главе книги Бугенвиля содержатся замечания по навигации, которые, в сущности говоря, являются руководством для плавания в различных районах океанов и у берегов, советами и рекомендациями для последующих экспедиций.
Много места уделяет Бугенвиль критике находившихся в его распоряжении карт. Выступая в защиту картографов против необоснованных нападок мореплавателей, он критикует карты французских картографов Беллена, д’Апре и Данвиля, считая наиболее точными карты последнего. Бугенвиль и его офицеры составили ряд карт Магелланова пролива и отдельных районов Тихого океана и Австрало-азиатских морей, чем оказали большую услугу мореплаванию; часть составленных им карт Бугенвиль приложил к описанию своего плавания.
Океанографией в современном смысле этого понятия Бугенвиль не мог заниматься. Океанография как наука была создана позднее И.Ф. Крузенштерном. Бугенвиль не имел никаких приборов для океанографических исследований, а длина имевшихся у него лотлиней не превышала 100 морских саженей. Однако везде, где позволяли глубины, производилось их измерение и доставались пробы грунта.
Тщательно изучались постоянные и приливо-отливные течения, определялись величина прилива и прикладные часы. Почти каждая глава книги Бугенвиля содержит метеорологические заметки, в которых приведены данные о преобладающих ветрах, температуре воздуха, условиях видимости, осадках.
Интересно отметить, что Бугенвиль высказывает много передовых, прогрессивных мыслей о склонении магнитного компаса. Сравнивая величину магнитного склонения и годовые изменения его для Атлантического океана в разные эпохи, он подметил особенно значительные изменения как во времени, так и в пространстве в средней части Атлантического океана, к востоку от берегов Бразилии и Аргентины, и даже пытается на этом основании предложить метод определения долготы по величине и годовому изменению склонения.
Представляет интерес произведенное Бугенвилем определение протяженности Тихого океана по параллели, ранее вычисленное с большими погрешностями. Наблюдения над солнечным затмением в порту Праслин на острове Новая Британия позволили Бугенвилю точно определить долготу этого пункта, а использование результатов французского градусного измерения в Южной Америке дало ему точную долготу противоположного берега океана. По разности точно определенных долгот он вычислил протяженность Тихого океана по параллели.
Входивший в состав экспедиции натуралист Коммерсон собрал зоологические и ботанические коллекции. Однако неожиданная смерть Коммерсона на острове Иль-де-Франс, где он был оставлен для ботанических работ, сделала невозможным составление полного отчета по этим научным областям; к тому же большая часть заметок и коллекций Коммерсона оказалась утраченной.
Этнографическими заметками насыщено все описание путешествия Бугенвиля. В отношении жителей «земель» и островов, которые посетил Бугенвиль, он проявил себя весьма гуманным для своего времени человеком. Бугенвиль не относился к местным жителям с презрением, как это свойственно колонизаторам, и в большинстве случаев он называет их в своей книге не «дикарями», а «островитянами». Сам он ни разу не использовал против них огнестрельного оружия и запрещал своим подчиненным стрелять по островитянам даже в тех случаях, когда они препятствовали высадке французов на берег. Он детально описывает подневольное состояние коренного населения Ост-Индии, изнывавшего под гнетом голландских колонизаторов. Неоднократно сетует на то, что так называемая европейская культура несет неисчислимые бедствия коренному населению колоний. Известный демократизм проявляет Бугенвиль и в том, что когда на его кораблях почти не оставалось продовольствия, то наравне с матросами на «голодный паек» перешли и он сам, и все офицеры кораблей. Наравне со всем экипажем он питался гнилой солониной, крысами и кожей.
Однако, не будучи знатоком социальных и исторических вопросов, Бугенвиль часто дает виденному им неверную оценку. Это проявилось в первую очередь в примитивной оценке в описании путешествия, классового расслоения населения посещенных островов. Примером может служить хотя бы характеристика условий внутреннего управления на острове Таити.
Сочинение Бугенвиля написано очень живо, хорошим литературным языком, с элементами юмора и, несмотря на прошедшие со времени его первого издания сто девяносто лет, не утратило своего интереса и сейчас. Картины природы и быта островитян, описанные Бугенвилем, произвели сильное впечатление на его современников, в частности на Жан-Жака Руссо.
Именем Бугенвиля названы один из Соломоновых островов, бухта в Магеллановом проливе, три пролива, мыс, риф, океаническая впадина и водопад.
Географические заслуги Бугенвиля получили должное признание на его родине, и его бюст наряду с бюстом другого прославленного французского мореплавателя — Лаперуза — был установлен при входе в большой зал Географического общества в Париже.
С книгой о кругосветном путешествии Бугенвиля можно познакомиться здесь
|
